провел руками по Катиному телу, ощупывая, - ледяное, дрожащее, тепла нигде ни полпятачка, и холодные капли размазываются под руками - вода и грязь.

А ведь я впервые щупал Катино тело...


***

...И тут я вспомнил. Вспомнил, как пять или сколько-то лет назад попал под ливень, продрог, промок до нитки - совсем как сейчас, - прибежал домой, а мама не поняла, что я издалека, сказала только - "о, хорошо, что успел. Не сильно промок?.." Мама - медик, я не люблю огорчать ее собственными приключениями, поэтому - ничего не сказал ей. Но - чувствовал: еще немного, и... Что "и" - я не знал, но организм подсказывал: ничего хорошего.

И тот же умный, замечательный мой организм подсказал мне, как зверю: "Раздевайся! Растирайся полотенцем! Собирай все одеяла в доме! Ложись под них голышом - именно голышом, иначе не согреешься. И - съешь что-нибудь!" Почему так - я не знал, только чуял нутром: так надо.

Залез голый под пять одеял, прожевал булку - морщась, через силу - и... Ко мне еще кот пришел, почуял, что нужен - залез под одеяла, щекотал меня там шерсткой и усами. Мурлыкал, грел меня, и я - его.

Так и обошлось все. Тепло, которое накопилось быстро, за несколько минут, стало входить в меня, клокотать во мне, я изошел потом во сне - и проснулся здоровым, хоть и мокрым, как мышь.

Я вспомнил все это - и принялся, уверовав в свою идею, стягивать с Кати все тряпки. Она вяло сопротивлялась - "что ты? что ты?.." Я говорил: "надо, Катенька, надо снять все мокрое - и побыстрей, побыстрей..."

Мои руки шарили по ее телу, нащупывая края тряпок - я стянул с нее маечку, потом бюстгальтер (сердце екнуло...). Обнял ее, приподнял - потянул трусики. Она сжала ножки - "ну ты что?!" - но я зашептал "Катюш, так надо, именно так, я знаю, что делаю... все равно ничего не видно ведь", - и она поддалась мне...

Я не видел ее тела - видел только темный контур фигуры - но ощущал руками ее наготу, холодную, зябкую - мокрый живот, бедра, и грязные, в песке и былинках, ноги.

Побежал в ванную за полотенцем, налетел боком на стол, взвыл от боли, потом - шарил руками по стенам, находя только полки, веревки и паутину. Черт, проклятая темень! Вернулся за спичками - к счастью, они мгновенно нащупались на столе, - зажег... Очень хотелось бросить взгляд на Катю, но - полотенце, вначале полотенце!

Наконец, я нашел его - большое, махровое - и повернулся к сидящей Кате.

Отблески свечи светились на ее мокром теле - на плечах, грудях с темными сосочками, которые она сразу же прикрыла рукой, на животе, влажных волосках в паху... Тусклый свет выхватывал ее наготу, бледную, мерцающую сотнями капелек - такую беззащитную, родную, что я заревел, как маленький.

Она перехватила мой взгляд, поежилась, обхватила себя руками - и холодно, и стыдно, - но я обнял ее за плечи и потянул со стула: прочь из ледяной кухни - в комнату. Там теплее, там стены толще.

Я долго растирал ее, долго, остервенело - спину, плечи, бедра... догадался сбегать за другим полотенцем - тер ей насухо голову, ее мокрые кудряшки, - потом осторожно промокнул груди, чувствуя под пальцами бугорочки (не дышал), тер под ними - растер низ каждой грудки, мягкой, славной, - и сверху, и плечики, и ключицу. В перерывах - сбрасывал с себя обледенелые тряпки, смахивал воду, грязь - и снова растирал

Катю: долго тер ей ступни, тщательно - между всех пальчиков, и стопу, и пятки, - тер с силой, нещадно, пока она не закричала, а я не почувствовал, как в холодных лягушатах запульсировало тепло.

Стер ей, как мог, грязь с ножек, потом - залез, не дыша, между ними, промакнул везде - в ягодицах, в паху, пытаясь нащупать сквозь ткань - То Самое, заветное... Сквозь полотенце постепенно проступало тепло, Катино тело оживало, загоралось - и я сам нагревался в этой возне, наполняясь силой невесть откуда. Скормил Кате хлеба, помидоров со стола - приказал: "Ешь!", и она ела.

Мы не видели друг друга - были только кромешная темнота, наше дыхание и наши тела. Я сбросил с себя последние тряпки - стянул майку, потом и трусы, насквозь мокрые - они предательски уцепились за торчащий кол, не желая сползать с меня. Стащил, чувствуя бедрами леденящую наготу - и думал: вот, я перед Катей - голый, и она передо мной - голая...

***

Я люблю Катю. Мы признались друг другу недавно - и с того момента будто плыли оба в невесомости. Не целовались взасос, не искали эротики - просто были, были вместе, - гуляли, соединясь руками или мысленно, и

Рейтинг: (+70 | -54)