она уснула сном русалки, покорившей Черномора. Ее бледнорозовое зрелое тело слегка вздрагивало при дыхании, наполовину прикрытое покрывалом.
Я сразу не смог уснуть. Еще минут пять я устало рассматривал контур окна, за которым уже белела еще час назад беспросветная мгла. Где-то там, за окном, внизу, наверное, умиротворенно шумело море. По крайней мере, я так себе вообраЭИЛ и с такой мыслью окунулся в сон.
II
Утром я проснулся в десятом часу, - меня осторожно разбудила Ирка. Она тихо склонилась надо мной, и я увидел, вернее почувствовал ее сквозь еще сомкнутые веки.
- Я уже минут десять смотрю на тебя, а ты все не просыпаешься!.. - улыбнулась она широко и открыто.
-Да вот, идиотство, проспал все, - сказал я, пытаясь расставить в памяти вчерашние события в логический ряд. Потом я выше натянул простыню, сообразив, что лежу под ней голый, но спустя миг понял, что это для Ирки уже же секрет, так как рядом с диваном на полу валялись мои плавки.
- Мама и тетя Люба давно ушли на работу, а Валерка убежал на море, - доложила Ирина. – А Тонька с Танькой пошли в кино…
- Чудесно, - ответил я, - значит мы с тобой одни дома!.. Так давай же тратить времени даром! Иди ко мне...
Я сильно потянул Ирку за руку и она легко упала на меня.
В мгновение ока я сорвал с нее розовое полотнище халатика. Ирка жадно припала к моим губам горячим ртом, а всем телом крепко легла на мое. Я хотел сбросить ее и, положив нa спину, поменяться местами, чтобы не мешкая заняться мужским делом. Не тут-то было!
Она оказалась сильнее меня, и я понял, что оседлан ею, очаровательной амазонкой, восемнадцатилетней, загорелой, веселой и сексуально голодной. Член так возбудился, что явно мешал ей располагаться на мне, но ее это нисколько не озаботило.
Взяв власть в свои руки, Ирка мощными засосами довела меня до белого каления, и я стал в ответ тискать, щипать ее, покусывать ей губы и соски. Волосы ее окутали не только девичью голову, но и мое лицо...
Их пряный возбуждающий аромат доставлял мне особое острое наслаждение.
- Иди ко мне, - сквозь поцелуи предложил я, имея ввиду посадить Ирку к себе на хуй. Я, правда, подумал было, что она целина, но, видя ее голодный азарт, интуитивно почувствовал, что секс ей знаком не понаслышке, что она давно не имела половых сношений и теперь окунулась в постельное приключение с энтузиазмом.
- Витенька, золотой мой! - заворковала она, приподнимаясь надо мной и затем умело ловя пиздой головку хуя. О радость!.. Вот, наконец, она осторожно опустилась на член, несколькими робкими движениями опробовала его, постепенно опускаясь все глубже, пока, наконец, не запрыгала
на мне мощно и радостно.
Мы молчали почти до самого спуска, тяжело дыша в перерывах между долгими засосами. Но вот Ирка оторвалась от моего рта и, откинувшись от меня, сосредоточилась на высокохудожественной спортивной ебле. Закинув руки за голову, изумительно прогнувшись, она закрыла глазки и вся отдалась ритмическому движению тела. Я не мешал ей, стараясь только, чтобы член слегка устремлялся ей вслед, когда она воздушно взлетала надо мной, - чтобы член не выпал и не нарушился бы потрясающий ритм нашего первого сношения. Ура-а!..
Отдышавшись и немного перекусив чем бог послал, мы пошли с Иркой на пляж. Итти оказалось недалеко, с километр, не более. Пронизанный солнцем городок оказался очень уютным и по-южному белым. Белые стены домов, белесое небо и даже цветы на простеньких провинциальных клумбах росли в основном бело-розовой расцветки.
Попив напоследок газводы в киоске, стоявшем у входа на пляж, мы прошли к кромке воды и пошли вдоль берега, лукаво посматривая друг на дружку и посмеиваясь от счастья.
Пляж официальный, за которым надзирал горсовет, быстро кончился и дальше пошли чередой пляжики при пионерских лагерях и базах отдыха. Но вот оборвалась обжитая земля и мы ступили на дикий берег. Голая степь невысоким, примерно трехметровым обрывчиком срывалась в море, которое вымыло в степи небольшие бухточки, напоминающие ложи старинных театров.
В каждой пятой-шестой бухточке нежилась на солнце разгоряченная уединением и похотью пара, остальные обычно были пусты. Наконец и мы облюбовали себе одну из таких бухт. Невидимая со стороны городка, она просматривалась лишь с моря, но оно в в разгар дня казалось умиротворенным и безлюдным.
- Тряпки долой! - крикнул я, сбрасывая трусы.