подобрался к ним, Анжела пустила меня к гениталиям жены, и я вошел ей в вагину, скользящую, обтекающую, обволакивающую мой член, как мякоть нежнейшего персика. Анжела припала к ее набухшему соску...

Только я вошел в жену до конца - она вдруг резко выгнулась, запрокинула голову, широко раскрыла глаза и, глядя на меня расширенными, остановившимися зрачками, громко закричала, неистово дергая тазом. Член мой почувствовал, как его обволакивает горячая жидкость, наполняет вагину, вытекает на мошонку...

Я не знал, что чувствует моя жена, она вдруг стала для меня чужой, абстрактной самкой, - я сношался с ней, будто впервые видя ее. Да что там - я не знал, что чувствую я сам! Я не кончил, возбуждение мое нарастало с каждой секундой, мучило меня, искало выхода, и я продолжал сношать мою жену, ускоряя ритм.

Но Анжела положила руку мне на ягодицы, придержала их, и хрипло говорит: "а мне?". И тут произошло нечто совершенно немыслимое: Анжела легла на спину, а моя миниатюрная кроха выползла из-под меня, пристроилась ей между ног и принялась нежно вылизывать ее гениталии, причем с личика ее не сходило все то же выражение немыслимого блаженства. Глаза у нее были мутные, полуприкрытые...

Я, не помня себя, впился в губы Анжеле, обновляя их вкус - он еще горел у меня на губах, - затем в грудь, в соски, ловя себя на мысли о том, что всю жизнь хотел этого. Анжела застонала, задвигала тазом, а потом хрипло сказала: "пусти его. Мне нужен он. Иди ко мне, иди в меня" - посмотрела мне в глаза и выгнулась всем телом мне навстречу. Жена переместилась к груди Анжелы, впилась в нее, а я с размаху вошел в ее пылающее лоно.

Один, два, три толчка - и я извергнулся в Анжелу, вдавливаясь в ее бедра до синяков. Она стонала, но не кончила, и я после того еще вылизал ей вагину, истекающую ее и моими соками. Тогда она захрипела, и мы с женой держали ее, впившись в нее ртами, исторгая из нее сладкие конвульсии...

Потом я лежал, обессиленный, и наблюдал, как жена и Анжела вновь любят друг друга, растворяются в океане ласк, и завидовал Анжеле - за то, что она одаряет мою жену нежностями, каких та никогда не знала от меня. Скоро я возбудился по-новой, сношал по второму кругу обеих... Наконец мы, насытившиеся, истощенные, заснули в объятиях друг у друга...

Я не буду продолжать в подробностях, потому что не смогу правдиво передать все, что было потом. На следующий день мы хотели уезжать, стыдились друг друга, детей... но в итоге так и не уехали, и в течение следующей недели было еще три любовмых безумства - два с Анжелой, и одно - вчетвером: она привела парня, мальчишку лет 17, и мы менялись партнерами... Я сношал Анжелу, глядя, как мальчишка обрабатывает мою малютку-жену, и разрывался от ревности и наслаждения. До того женщины вдвоем ласкали меня, и это было нечто невыразимое: когда по тебе скользят две пары чутких рук, а потом два языка забираются в ушные раковины, и множество пальцев ласкают член, яички, забираются в задний проход... это невозможно описать словами. Я терял остатки разума, превращался в мокрую растекшуюся улитку, которую можно было намазать на камни.

Мы не могли противиться этому сексуальному наваждению, оно захватило нас целиком, сверху донизу, и когда возникала тишина, требующая слов - мы заполняли ее ласками и сексом. Мы бегали от детей, как бегали когда-то от родителей, и сношались в горах, в траве, среди валунов... Оргии мы тоже проводили вдалеке от лагеря, и я никогда не забуду, как мы шли вчетвером в горы - я, жена, Анжела и парень, - знали, куда и зачем идем, и при этом болтали о пустяках... Анжела терлась по дороге об меня и ласкала мне член, парень лапал мою жену, потом мы менялись и я прижимал к себе свою девочку, стараясь нащупать остатки тепла...

Когда мы были в лагере - набрасывались на детей, пытаясь сжечь угрызнения совести в усиленных нежностях и заботе. Дети, впрочем, не чувствовали себя обделенными - там было так хорошо, так интересно и увлекательно, что они целыми днями бегали сами, забывая о маме с папой. Взрослые подкармливали их, следили за ними - это было хорошей традицией "лисятника": все дети - общие, чужих не бывает. Мы каждый день ревниво осматривали их, убеждались, что они здоровы и счастливы - и ныряли вновь в пучину любовного безумия.

Я никогда не думал, что у жены проявятся яркие лесбийские наклонности. По-моему, я не мог подарить ей такого

Рейтинг: (+165 | -157)