преградой, в ней обязательно есть отверстие. Пусто небольшое, но есть. При дефлорации головка члена прогибает пленку внутрь влагалища, оказывется около отверстия и проникает в него, обычно разрывая края пленки вокруг члена.
Здесь же было иначе. Никакая пленка внутрь влагалища не прогибалась. Головка упиралась в ровную плоть и при нажатии соскальзывала вверх или вниз. Похоже, что вход во влагалище был сжат в такой сильной степени, что проникновение было практически невозможным. У медиков, если не ошибаюсь, такое явление называется вагинизмом.
Откладывать или затягивать ломку целки не хотелось. Людмила явно была настроена на это и ждала от меня успешных действий. Немного поласкав девушку орально, я продолжил ласки рукой. Чтобы лоно привыкло к прикосновениям чего-то более твердого, чем губы и язык. После этого Людмила подтянула колени к плечам, и я опять взялся за дело.
Упираясь головкой члена в тесно сжатый вход, я раз за разом делал легкий толчок вперед и тут же отступал. Похоже, что Людмила стала уставать от постоянного напряжения и ожидания:
- Не бойся, смелее, я потерплю…
- И ты не бойся, все нормально…
Продолжая легкие толчки, я заметил, что иногда головка стала чуть-чуть раскрывать плоть. Но я не хотел, чтобы при более сильном толчке Людмила опять сжалась и вытолкнула член. Так продолжалось еще несколько минут. В прошлом такое испытание было бы для меня невозможным из-за нарастающего возбуждения. Но опыт есть опыт.
В какой-то момент я почувствовал, что головка погрузилась глубже. И без предупреждения сильным толчком вогнал член во влагалище. Людмила заорала, и я накрыл ее лицо лежавшей рядом подушкой. Дело было в гостинице. И не хотелось, чтобы кто-то прибежал на крик.
Сделав еще несколько движений, я погрузил член в Людмилу на всю возможную для меня глубину. Она перестала кричать и лишь легко постанывала при моих движениям. Стенки влагалища тесно и приятно сдавливали член. Но прелесть первого проникновения в девственницу, на мой взгляд, не в каких-то особенно приятных физических ощущениях, а имеет скорее психологическую природу. Я – первый! Я сделал это!
Но от природы не уйдешь. Дело делом, а возбужденный организм требовал разрядки. Ломал целку Людмиле я без презерватива. Да его у меня с собой и не оказалось. Выяснив про месячные, понял, что кончать в нее сейчас нельзя, опасно. Попросив потерпеть, потрахал ее еще немного, разрабатывая вход и наслаждаясь содеянным:
- Порядок! Ты уже женщина.
- Спасибо! Я этого давно хотела.
- Не за что благодарить, мне этого тоже хотелось. Ты как?
- Нормально. Только больно. А в начале был просто ужас.
- Да уж, кричала так, словно тебя режут. Не будем тебя дальше мучить?
- Не надо, с меня на сегодня хватит. А как же ты?
- Как раньше, проверенным способом.
Задвинув член в Людмилу еще несколько раз, я вытащил его, отстранился и посмотрел. Член был в крови, и на простыне я тоже увидел приличное пятно крови. Попросив подождать, пошел в душ, чтобы вымыть член перед тем, как отправить его к Людмиле в рот.
Когда я, стоя у раковины, ополаскивал торчащий член теплый водой, Людмила подошла ко мне сзади и начал меня гладить и целовать. Я оглянулся и увидел, полоски крови, стекающей вниз с внутренней стороны ее бедер. Прошло уже много времени, но эта картина стекающей по ногам крови прочно отпечаталась в моей памяти.
Дальше подробности описывать не буду, ничего интересного не было. В постели Людмила сделала мне минет, и я получил желаемую
разрядку, спустив накопившуюся сперму ей в рот. Больше мы любовью не занимались ни в этот день, ни в другие дни до ее отлета. Она звонила, предлагала встретиться. Но я не стал. И времени свободного не было, и не хотел приручать ее к себе. Свое дело я сделал, а обучение Людмилы искусству любви решил оставить другим.
В течение следующих двух лет она несколько раз прилетала в Москву, и мы встречались. Расставшись с девственницей и уже имея опыт с мужчинами, она осталась такой же возбудимой. При первых ласках ее живот продолжал вести себя так же, как и прежде. Я познакомил Людмилу со своим другом, с которым она тоже занималась любовью.
Потом общение стало угасать. И это нормально. Каких-то общих объединяющих интересов у нас не было. А без этого дружба между мужчиной и женщиной не получается. Даже после секса.