опередив соперниц, Андрея пригласила именинница. Её тонкая рука еле заметно перемещалась по его плечу, девушка, не отрываясь, смотрела в лицо мужчины, - норовила поймать его взгляд. Пальцы Андрея чувствовали под тканью платья юное, полное здоровья трепещущее тело и где-то, в районе солнечного сплетения загорелась искра, которая норовила перерасти в огонь, который заполнит всё его естество.
Желание!
Большое, всепоглощающее сексуальное желание. Он пытался отвлечься от этих мыслей, стараясь не думать про тело молодой самочки, которая только и ждёт его ответной реакции. Зелинский не мог.
К неописуемой радости Андрея музыка стихла. Он вежливо поблагодарил Надю за танец и сел на своё место.
Спустя час торт был съеден, чай выпит, рассказана порция дежурных шуток и решено было расходиться. Вдобавок, в класс заглянул сторож и сказал, что пора закрывать школу. Девочки вымыли посуду под краном, сложили в пакеты, и, прощаясь, все один за другим, стали покидать школу.
Последним выходил Андрей. Он закрыл кабинет, спустился по лестнице, прошёл мимо сторожа и вышел в тёмный, осенний, сельский вечер. Неспешно, слегка размахивая портфелем и кутаясь в плащ от ноябрьской промозглой сырости, он шёл по улице. Впереди был выходной. Андрей планировал съездить в райцентр пройтись по магазинам.
Знакомая калитка со скрипом открылась, Андрей привычно пригнул голову, чтобы не задеть мокрые ветки ивы нависшей над тропинкой. Он достал из кармана брюк ключи и уже собирался открыть входную дверь, когда услышал торопливые шаги, которые приближались к калитке. Гости? В такое время? Кто же это может быть? Зелинский обернулся и увидел перед собой Надежду.
- Надя? – спросил Андрей, - ты, что-то хотела?
- Да, - отдуваясь от быстрой ходьбы, ответила девушка. – Мне надо с вами поговорить. Можно войти? - Она кивнула на дверь.
- Ну, давай поговорим, - смущённо сказал мужчина.
Ключ повернулся в замочной скважине. Дверь с лёгким скрипом открылась. Андрей вошёл первым и, нащупав выключатель, зажёг свет.
Он прошёл в комнату, за ним, цокая каблучками, зашла гостья.
Зелинский поставил портфель на тумбочку, разделся и повесил свой плащ и куртку девушки на вешалку. В комнате было тепло, так как Андрей перед уходом на работу протопил печь, и теперь во всём теле чувствовалась приятная расслабленность. Он присел на диван, а гостью посадил на стул. Она села, положив ногу на ногу, - серый нейлон призывно блестел в свете лампы, но Зелинский старался не смотреть.
- Так что у тебя за дело, Надя, - нетерпеливо спросил уставший за день Зелинский.- Только давай побыстрее всё обсудим, - уже поздно.
- Видите ли, Андрей Андреевич, я узнала, что у вас в этом месяце тоже был день рождения. А ещё, что вы от нас уходите. Вас забирают в армию…
- Ну, это бывает с мужчинами. – перебил девушку Андрей.
- Я хотела вас поздравить…
- Считай, что поздравила, - небрежно бросил Андрей. Это всё?
- Нет. Андрей Андреевич, я вас люблю. Очень-очень… я просто хочу, чтобы вы знали, - запинаясь и краснея, пролепетала девушка.
Краска ударила в лицо Зелинского, - такого поворота событий он не ожидал. И не знал, что делать, - решил выпроводить школьницу.
- Надя, я думаю, тебе надо уходить, - отрезал мужчина.
- Нет, прошу, - не гоните меня. Пожалуйста. – В её голосе зазвучала плаксивая интонация.
- Что ты хочешь от меня? – взорвался Андрей.
- Я хочу вас…
Как просто! «Хочу вас…» Просто-напросто. «Что делать?»- вопрос Чернышевского, поставленный в конкретной ситуации.
- Я никому не скажу, - заверила его Надя
- честное слово.
Вспомнив, что ему осталось работать совсем немного, и, глядя в широко раскрытые, полные неподдельной искренности глаза девушки Андрей согласился. Кроме того у него давно никого не было.
Вместо ответа Андрей притянул искусительцу к себе и впился в ярко-алые губы. На вкус девица была просто великолепна. Он исследовал своим языком каждый закоулочек её рта. У Нади закружилась голова. Раньше, она и мечтать о таком не могла, а сейчас, целуется с мужчиной своей мечты.
Зелинский отпустил ошалевшую девушку, но лишь затем, чтобы закрыть дверь.
Вернулся. Снял пиджак и рубашку, обнажив крепко сложенную фигуру. Неторопливо расстегнул несколько верхних пуговиц её платья. Девушка была без лифчика. Взору Зелинского открылась великолепный атрибут женственности. Ладонь мужчины стала мять упругую