показалось, что через окно на нее смотрит. Она встала с кровати, набросила на себя халат и подошла к окну. Ей показалось, что она заметила, как от окна метнулась чья-то тень. Подойдя к окну, тем не менее, она никого не увидела. На следующий день она тайком наблюдала за окном, и ей снова показалось, что там кто-то есть. Чтобы разрешить эту загадку она решила пойти на хитрость. На следующий вечер она поставила зеркало таким образом, чтобы видеть отражение окна, стоя к нему спиной. Когда наступил поздний вечер, она демонстративно начала снимать халат при ярком свете светильников и, оставшись в панталонах и бюстгальтере, тайком взглянула в зеркало.
Она заметила за окном несколько темных силуэтов. Она медленно развернулась и направилась к окну, эффектно покачивая бедрами и грудью. Подойдя вплотную к окну, она увидела, как несколько человек спрыгнули вниз и бросились врассыпную. Несмотря на темноту, она все же узнала одного из них – это был ее чернокожий кучер Сэм.
Ложась в постель, она, размышляя об этом происшествии и почувствовала невероятное возбуждение при мысли о том, что ее бывшие рабы – негры, нахально рассматривают ее тело. А ведь совсем недавно, за такой проступок она могла дать приказание запороть их плетьми.
На следующий вечер она плотно задернула портьеры на окнах и велела служанке позвать Сэма. Через несколько минут в спальню кто-то робко постучал. Миссис Гримстон сказала: «Войдите» и на пороге показался ее кучер Сэм. Она спросила:
- Сэм, подойди сюда и расскажи мне мошенник, что ты вчера вечером делал под моим окном?
Сэм задрожал всем телом, но ничего не ответил, виновато переминаясь с ноги на ногу.
- Я еще раз спрашиваю тебя, как посмел ты подглядывать за мной? Сэм немного помедлил с ответом, и закрыв глаза ответил:
- Но, миссис, Вы такая красивая, что я не смог удержаться, чтобы не подглядеть за Вами
- И что же ты делаешь, когда подсматриваешь за мной?
- Я не смею сказать Вам миссис
Миссис Гримстон встала и, подойдя к двери, закрыла ее на щеколду. Затем она села на постель и поманила Сэма к себе.
- И что же ты хотел увидеть у меня? – спросила
она его
Сэм, убедившись, что наказывать его, по-видимому, не будут, осмелел и ответил:
- Я хотел увидеть Вашу грудь и задницу
Услышав такой ответ, миссис Гримстон вся зарделась как от пощечины и подумала про себя: «Ничего не поделаешь, теперь они хозяева на этой земле». Она поднялась на ноги и медленно развязала поясок халата. Сэм стоял, разинув рот, и дрожал всем телом от испуга. Наблюдая за производимым ею эффектом, она сняла халат и осталась в шелковой розовой комбинации, поясе с подвязками и черных чулках. Ее грудь своей тяжестью оттягивала комбинацию, в низком вырезе которой были видны ее аппетитные формы. Миссис Гримстон потянулась обеими руками вверх и спросила:
- Нравится?
Сэм издал какие-то гортанные звуки, как будто он чем-то подавился.
- А теперь покажи мне, что ты делаешь там за окном, когда подсматриваешь за мной?
Сэм дрожащими руками вытащил из штанов свой член и начал мастурбировать. Миссис Гримстон как завороженная, смотрела на его огромный, словно выточенный из черного мрамора фаллос по всей длине обвитый венами, крупные яйца, по своим размерам присущие трехгодовалому жеребцу, чем человеку, и снова почувствовала сильное возбуждение. Она чувствовала к своему полному стыду, что хочет ощутить этот длинный и толстый черный член внутри себя. К этому времени Сэм выстрелил струей спермы прямо к ногам миссис Гримстон. Она вздрогнула и, придя в себя, произнесла:
- Убирайся отсюда!
Сэм быстро выбежал из спальни, едва успев застегнуть штаны. Ночь она провела беспокойно, ворочаясь и без конца просыпаясь. Ей снился то муж, то дети, то черный фаллос Сэма, который выстреливал спермой на ее грудь. Утром она проснулась совершенно разбитая и несчастная. Сексуальный голод стал невыносим. Ее грудь просила заботливых сильных мужских рук, ее лоно требовало мужского семени, а губы жарких поцелуев. Последним мужчиной в ее жизни к тому моменту был ее младший сын, погибший пять лет назад, и как не пыталась она обмануть себя тем, что в ее возрасте женщинам уже не нужен мужчина, ее тело, как бы в насмешку, еще сильнее требовало жарких ласк. Сказавшись больной, она до вечера не выходила из спальни.
Наступил вечер, приняв ванну, миссис Гримстон вернулась в