Въевшись в половые органы друг друга, мы продолжали ритмично извиваться. Я полукругом вращал бёдрами, погружаясь в бездну девичьей глотки, и голова дочки также моталась по кругу. Мои губы были в крови и густых выделениях её порванного влагалища, её ротовая полость была залита солоноватой слизью, но нам до сих пор было мало друг друга. И вот тогда я стал больно мять ей ягодицы и раздвигать их до предела в стороны, засасывая натянувшуюся между ними кожу. Лили прерывисто кричала, вопила и одновременно смеялась, захлёбываясь спермой, и ещё сильнее давила своими ногами мне на голову, прижимая её к своему пылающему цветку. Я почувствовал, как она тоже начинает лизать и засасывать меня между ног, отчего я инстинктивно стал тереть член об её шею и грудь, и он вновь разразился потоками спермы, залепившей ей глаза, щеки, губы и каштановые волосы... Мы оба были горячими и потными. Необузданная страсть к обладанию друг другом была настолько велика, что мы оказались рабами своего влечения и в бессильной покорности понимали, что ждёт нас следующей ночью, через неделю, через месяц, через... через десять минут. Через десять минут я обхватил Лили за ноги, поднял её в воздух и, чувствуя животом гладкие позвонки её белой узкой спинки, насадил дочь на свой горячий член. Коленки девочки задрожали. Лепестки её розового бутона примялись, пустив толстое дерево жизни в глубь тела. Мне казалось, что я пустил корни в этом неразвитом нежном влагалище и погибну, если выйду из него до конца. Поэтому я снова и снова насаживал свою лёгкую дочку на тяжёлый фаллос. Она вновь застонала и откинула голову назад, коснувшись моего плеча измазанным спермой локоном. О да! Именно этот жест делала её восемнадцатилетняя мать, когда мы с ней совокуплялись в такой же позе в школьном туалете. Лили была и есть - я до сих пор верю в это - одна и та же девочка, безгранично принадлежащая мне. Ей я подарил свою душу до самого остатка... После двух месяцев безграничной близости с Лилией в нашем гнёздышке поселилась её пятидесятилетняя бабушка (моя бывшая тёща) под предлогом, что приехала на несколько недель погостить у внучки и зятя и что ей больше негде жить в этом городе (она почти десять лет жила на юге страны). Она была тёткой крайне подозрительной, и настоящей целью её визита являлось, как я тогда смутно догадывался, выяснить, в каких отношениях находимся мы с Лили. Сон её был чуток до малейшего шороха, и в первые дни я ругал её про себя, когда, чуть повернувшись в постели в надежде обнять дочку, слышал, как, кашляя, эта старая карга встаёт посреди ночи, ворча, что хочет воды. Надо сказать, чуть только она увидела в моей тесной квартире двуспальную кровать, сразу с плохо скрываемой злобой сообщила, что внучке необходима отдельная кроватка. Лили (умничка!) парировала тем, что спит здесь всю жизнь и ни за какие пироги не "переедет" на другое место. Бывали ситуации и пикантнее. Например, однажды проснулся я в объятиях полуголой Лилии и сквозь её душистые каштановые волосы увидел два злобных глаза, сверкающих в утренних солнечных лучах. "Что это такое! - негодовала старая тёща. - Просто не верится!.. Да я..." И она пыталась уже вылить на меня всю накопленную ей грязь, но мне и в тот раз удалось заткнуть её... какая дочь не обнимет во время сна единственного в своей жизни близкого человека, папу-маму-друга? На что тётка заворчала о неправильном воспитании ребёнка и прочих гадостях. С тех пор, как в нашем гнёздышке поселилась гадюка, мы с Лили почти не занимались любовью... эта змея повсюду ползала за нами и тихо шипела. Её присутствие несказанно отравляло нам жизнь. Но однажды ночью мы не выдержали... На часах светилась цифра четыре, Лили от лёгкого прикосновения моих губ проснулась, и мы слились в поцелуе. Голые ножки Лили, почувствовав мои руки, разжались. Трусики были спущены до колен. Под одеялом накопился жар, мутящий сознание. Всё, чего нам хотелось - это слиться друг с другом и замереть навеки в этом блаженном состоянии спокойствия и гармонии. И я просунул член в мягкое между ног своей законной жены. Кровать поскрипывала, мы сопели носами, но старались любить друг друга как можно тише... И находясь в предельном напряжении, я услышал, как супруга моя вскрикнула. Сначала я подумал, что она вскрикнула от удовольствия. Потом почувствовал, как жар, в

Рейтинг: (+148 | -166)