Конечно в девять лет мы уже точно знали, что длинноногие птички здесь совершенно ни при чем. Так же как и капуста, магазин игрушек и куча всякого другого хлама, которым старательно забивали нам голову родители. Впрочем, мне еще повезло. Мама давным-давно заявила, что я появилась из ее живота и больше к этой теме не возвращалась. Единственное что мне было не понятно, так это зачем же все-таки нужен папа и почему я на него похожа. Ведь я была в мамином животе, следовательно моя физическая схожесть с ней вполне закономерна. Но вот папа... Этого родители мне объяснить не могли и не собирались, судя по всему, в ближайшие лет сорок. Спасибо друзьям, а то бы я до конца своих дней так и осталась непросвещенной дурой. Летом мама сплавляла меня в деревню к бабушке. И не меня одну, так что каждый июнь там собиралась толпа таких же как я беспризорников и, надо сказать, это было лучшее время моего детства. До сих пор я храню самые нежные воспоминания о пятерых мальчишках, которые составляли там мой постоянный круг общения и с которыми мы чудесно развлекались в самом хорошем и невинном смысле этого слова. Но вернемся к нашим баранам. То бишь аистам. Мальчишки были моими ровесниками, абсолютно нормальными домашними детьми, как и я получавшими свободу только на пару летних месяцев. Наша маленькая стайка с самого утра до темной ночи моталась по деревне на велосипедах, мы выдумывали сотни развлечений и пакостей, а когда уставали, то ехали на старый школьный стадион, как маленькие аистята рассаживались на облезлые турники и я рассказывала всем страшные истории. На этой моей способности наверное и держался тот шаткий авторитет, который мне удалось приобрести в нашей компании. Но был у меня и соперник. Высокий белобрысый мальчик Коля по кличке Осел. Он был достаточно рассудительным и умным малым в отличие от остальных и так же как и я умел выдумывать истории. Впрочем, соперником он мне не был, скорее равным по статусу, так сказать. Мне было интересно с ним общаться на разные возвышенные темы типа "Есть ли жизнь на Марсе" или " А что если нам сделать лазер как у инженера Гарина и гасить всех подряд". Во время наших с Колькой захватывающих дебатов остальная компания сидела раскрыв варежки и подобострастно внимала. Очень веселое зрелище, надо сказать. В один из таких вот чудесных деньков, наполненных целительным деревенским солнышком и запахом от коровьей лепешки, оставленной кем-то у самого нашего турника, Колька вдруг спросил ни с того ни с сего знаем ли мы откуда берутся дети. Ну разумеется знаем, хором ответили мы и каждый начал с пеной у рта защищать свою огородно-пернатую версию, на что Осел только снисходительно улыбался и ковырялся соломинкой в зубах. Наконец я не выдержала и осторожно спросила... - Ты что, знаешь откуда берутся дети НА САМОМ ДЕЛЕ? - Конечно, - уверенно заявил он. Ну тут, понятное дело, мы на него набросились. Даже самые недоразвитые в нашей компашке наверное уже давно подозревали, что все не так просто. Жизненный опыт убедил всех, что в огороде под капустными листами можно найти только гусениц, в магазинах никаких младенцев нет и в помине, а аисты, живущие на водокачке вообще игнорировали наш род человеческий, занятые исключительно своими собственными птенцами и охотой на лягушек. - Я знаю, - сказал Колька, - но вам не скажу. Вы еще не доросли чтобы знать и пожалуетесь еще своим бабкам, а мне потом отдувайся. Мы с азартом принялись убеждать, что доросли, и вообще - могила, никто ничего не узнает. Ты скажи только! Но уломать его было не просто. Он только еще больше пыжился, набивал себе цену и ни за что не хотел колоться. Через четверть часа бесполезной болтовни я подошла к Кольке, трепетно заглянула ему в глаза и с придыханием прошептала... - Ну пожалуйста, Коленька, расскажи нам! Я обещаю, что если хоть кто-нибудь проговориться, мы объявим ему бойкот и вообще не будем никогда с ним дружить! Ну неужели ты мне не веришь... Он мне верил. Ну еще бы, я была единственной девчонкой в коллективе и мое внимание ценилось высоко. Тем более тот взгляд, которым я на него смотрела... - Ну хорошо, я скажу вам, - сдался он наконец, - но только если хоть кто-нибудь проболтается, пеняйте на себя. Да-да, заверили мы его, мы будем пенять, ты только скажи. - Взрослые делают одно дело. - Заговорчески прошептал Осел и

Рейтинг: (+227 | -210)